Полина Толстун — актриса БДТ

полина толстун

Полина Толстун — актриса БДТ им. Товстоногова о многообразии профессии, взаимодействии со зрителем и театральном этикете.

Вы лауреат трех премий. Первую получили ещё в 2004 году. Это как-то влияет на развитие карьеры?

В 2004 году был специальный приз «Лучший дебют» премии «Золотой Софит». В этой номинации всегда известно заранее, кто станет лауреатом. Интриги нет. Я готовилась, зная, что мне нужно будет выходить на сцену, говорить какие-то благодарственные слова. Дело было в Александринском театре, собралась вся театральная общественность. А я студентка второго курса, и мне совершенно нечего надеть. В итоге собирали меня однокурсницы: одна принесла туфли, другая — юбку и блузку, третья меня накрасила. Всем курсом провожали, махали в окно и желали удачи. Было очень трогательно, хорошо помню этот день.

Театральная среда особенная. Не думаю, что награды как-то влияют на дальнейшую востребованность. Может быть только, если ты получил «Золотую маску» — главную театральную премию страны, и то не факт. Быть номинантом уже круто. Жюри смотрит спектакли по всей стране, и, когда тебя отмечают, это о чем-то говорит.

В литературе, когда молодому автору дают некую премию, он лучше продаётся. Актёров лауреатов больше приглашают?

Не знаю. Может быть.

У Ди Каприо до недавнего времени не было Оскара, но это, кажется, не вредило его карьере.

Мне как-то изначально везло, всегда была востребованность в театре. Редко наступали моменты затишья, когда сидишь и вообще ничего не репетируешь. Со мной особый случай, я довольно рано оказалась в театре. Можно сказать, что БДТ стал мне вторым домом. На данный момент, как раз в феврале, уже 14 лет как я там работаю.

Конкуренция большая? Она вообще есть?

Конечно, она всегда есть. В театре много актрис, но руководство старается разумно набирать труппу. Допустим, если вас взяли, это определённый типаж, вторую такую же актрису брать как-то странно.

Следите за премией «Оскар»?

Да, с удовольствием! У меня есть друг и коллега — актёр Кирилл Жандаров, который обожает премию «Оскар», всё знает о ней, обо всех номинированных фильмах, и каждый год прогнозирует результаты. Не могу сказать, что я такой же фанат, но слежу, конечно.

Однажды театр был на гастролях в Германии почти целый месяц. Вручение «Оскара» мы застали где-то в Бремене или в Штутгарте, уже не помню. И вот, в день, а точнее в ночь трансляции, мы, молодёжь, решили устроить себе маленькую «красную дорожку» прямо в коридоре гостиницы. Были в тёмных очках, с шампанским, фотографировались на телефоны, в общем, дурачились. Потом сели в номере, посмеялись, включили телевизор и стали смотреть… Естественно из-за разницы во времени через час все «сдулись» и разбрелись по номерам, спать (смеётся).

Вы смогли бы оставить работу в театре ради большой роли в кино?

Если только на время.

Есть актёры, которые работают только в кино.

Да, есть, конечно.Каждый делает свой выбор. По мне, интереснее совмещать кино и театр.И театр для меня, на сегодняшний день, первичен.

Как получили первую роль в кино, помните?

Помню пробы на Ленфильме. Там, чтобы попасть в другие корпуса, нужно выйти на улицу, пройти через двор. И я очень удивилась, когда увидела в этом дворе нескольких мушкетеров на скамейке. А вокруг них ходят люди обычные, каждый спешит куда-то по своим делам, а эти, словно на машине времени сюда попали, сидят так спокойно, курят. Вот он, «волшебный мир кино», подумала я.

Снялась всего в эпизоде, но важном. После встречи с моей героиней, главный герой умирал. То есть она, эта девочка, была не просто человеком, которого главный герой встретил на улице, а тем самым, что увело его за собой в иной мир. Лента называется «Антонина обернулась», режиссер, ныне ушедший, Г.Г. Никулин. В главных ролях замечательные Эра Зиганшина и Сергей Дрейден.

Почему так мало снимают подобных некоммерческих фильмов?

Всегда сложно найти финансы на авторское кино, которое не пойдёт в широкий прокат. Даже Рената Литвинова на свои деньги снимает фильмы, и все соглашаются участвовать бесплатно, потому, что это Литвинова.

Есть много талантливых людей, у которых есть идеи, есть что сказать, но у них не всегда есть средства или имя, чтобы воплотить это в реальность.

Вы участвовали в мюзикле в прошлом году. Как зритель воспринимает этот жанр?

Этот жанр очень востребован, как не странно. Я раньше не знала об этом, не интересовалась, честно говоря. Люди любят мюзиклы.

В прошлом сезоне я видела «Мастера и Маргариту». Педагог по вокалу, с которым я занималась, работала и на том мюзикле, она предложила мне посмотреть буквально 10 минут. Мы стали в проходе, места вообще ни одного свободного не было. И вот мюзикл. К тому же 3D. В итоге, я там минут на 50 зависла. Артисты все профи и правда здорово поют, берут за душу. Это не халтура. На сцене, по сути, почти ничего нет из декораций, только какие-то скамейки. Но они проекциями создали целый мир.

Вы часто поёте в спектаклях. Есть музыкальное образование?

Нет, специального музыкального образования нет. Но петь люблю и в спектаклях, действительно, пою почти во всех. Спасибо маме, она музыкант, и слух, чувство ритма и вообще ощущение музыки я унаследовала от неё.

Много занимаетесь?

Занимаюсь. У нас в театре очень хорошие педагоги. Недавно мы готовили спектакль «Игрок» по Достоевскому, там много песен и музыки. Почти полгода все усиленно занимались шесть раз в неделю. По мне, нужно быть синтетическим артистом, который умеет всё, ну, или хотя бы многое. Взгляните на Хью Джекмана. Что он только не делает, в том числе и в мюзиклах поёт. От таких навыков актёр сразу становится «объёмнее».

Что вам ближе, классические постановки или авангардные? Нравится экспериментировать?

Нравится. Мне вообще нравится, что театр может быть разным. Я не боюсь новых форм, если за ними не теряется смысл. Если со сцены идёт та самая энергия, свет, если ты, сидя в зале, чувствуешь и думаешь, то совершенно неважно, какими средствами художественной выразительности это достигнуто.

Для меня сцена — это место, где свершается чудо! И когда это волшебство происходит, мне плевать, классическая эта постановка или авангардная, это литературная классика или новая драма, балет или опера.

Театр много гастролирует. Зрители сильно отличаются? В Питере, Москве, в провинции?

В Питере более сдержанный зритель. Как к своим, они к нам более требовательны. Да и не только к нам, к приезжающим тоже. Весь спектакль могут сидеть тихонько, но зато с поклонов потом не будут отпускать долго. Московский зритель наоборот, всегда в диалоге, смело реагирует в процессе спектакля. В провинции очень радушно принимают. Думаю, для людей уже праздник, что к ним приехал БДТ, что они смогли попасть на спектакль, оттого и настроение с самого начала приподнятое. Не нужно никого «раскачивать», все и так уже готовы и с нетерпением ждут. Актеры на сцене очень чувствуют эту энергию зала. Она может меняться по ходу спектакля, но изначальная, исходная — очень важный момент.

Что касается театрального этикета, как оцениваете положение дел? Сама не раз была свидетелем того, как в Мариинском театре, едва начинает опускаться занавес, почти половина зрителей встаёт и уходит.

Ну им же на метро нужно успеть! (смеётся)

Конечно, неприятно, должно быть, когда такое происходит. И хотелось бы, чтобы зрители были более внимательны.

Но, надо сказать, что бывает и совсем наоборот: спектакль закончился, артисты уже ушли со сцены по гримёркам, а зритель как-то не торопится разбегаться. Он под впечатлением. Так что, не всё так плохо.

Что насчёт аплодисментов не к месту и телефонов?

Вот здесь воспользуюсь случаем и громко скажу: все, кто идёт в театр! Поставьте на «вибро»! Хотя бы раз, все вместе! Хотя бы один раз! (смеётся) Обязательно у кого-нибудь зазвонит, все на него оборачиваются, тут же забывают, что смотрели, а ты на сцене сама уже забыла, что играла [шучу, конечно].

Про странные реакции, у нас недавно был один интересный случай. В спектакле «Игрок» звучат несколько песен Rammstein. Нас ещё до начала предупредили, что в зале сегодня есть «особый» зритель. Какой-то, говорят, фанат, накрашенный, в футболке Rammstein, и уже вроде навеселе. И вот мы на сцене, начинает звучать «Sonne» Rammstein [песня бодрая, кто не в курсе], я стою лицом в зал и боковым зрением вижу, что в проходе сидит человек и так активно машет руками (показывает и смеётся). Он нас этим самым так взбодрил! Слава богу, не вскочил, на сцену не побежал. Но дал какого-то азарта и было радостно видеть, что в зале есть кто-то, кому все это очевидно очень нравится. Спектакль же не рок-концерт, где все понятно: если зрители закричали, скачут и подпевают, значит всё хорошо. У нас до конца спектакля ты можешь так и не понять, как зритель себя чувствует. Сидит такой притихший и не ясно, он замер от волнения и интереса или ему просто скучно. Это, конечно, касается громких спектаклей. Если тихая постановка, то там наоборот, дыхание зала очень считывается.

Для Вас важна мгновенная реакция?

Вообще важна реакция. Это же обмен. Когда ты говоришь с кем-то, смотришь ему в глаза, слушаешь, может что-то живое возникнуть между людьми, так и в театре мы общаемся, только со сцены.

Люди в Петербурге узнают Вас на улице?

Бывает, но редко.

У Вас есть группа поклонников в социальных сетях.

Да. Одна женщина, Елена, написала мне как-то, спросила, можно ли завести группу. Я согласилась. И она очень бережно ведёт её. Расписание, фотографии, видео, там много всего. Приятно, что говорить.

Я видела, как вы читаете отрывок «Война и мир». У Вас потрясающий французский. Изучали?

Спасибо. Да, 10 лет во французской школе. Французский, английский, потом ещё выучила итальянский.

Знаете три языка?

Французский, на самом деле, надо подтягивать. Многое забывается и мало возможностей практиковать. С английским проще. Итальянский мой любимый. Я приезжаю в Италию и наслаждаюсь. Это очень «вкусный» и мелодичный язык.

Думали поработать за границей?

У меня есть мечта сыграть что-нибудь в Европе.

Предпринимаете какие-то шаги?

Да. Но рассказывать ничего пока не буду.

В одном интервью Вы говорили: «Когда детство прошло, начался такой период, что я делала только то, что мне нравилось. Если не нравилось — заставить меня было невозможно». Можно сказать, что Вы были трудным подростком? В чем это проявлялось?

Да, подростком я была непростым, но классическим. Ссорилась с родителями, не хотела учиться, ходила на рок-концерты, была влюблена, конечно, и страдала от безответной любви. В общем, полный набор.

Разноцветные волосы, пирсинг, субкультуры?

Этого не успела. С удовольствием тогда что-нибудь такое бы сделала. Татуировку, например. Не успела, потому что попала сперва в театральную студию лет в 14, а потом в БДТ в 16 и сразу поменялись интересы.

А тогда, да, я была фанаткой группы Queen [хотя это не считаю недостатком, до сих пор люблю их]. Даже в фан-клуб их питерский ездила, на площади Восстания это было, как сейчас помню. Собирала все плакаты из журналов, кассеты, диски, футболки.

У меня была голубая шуба из искусственного меха, клеша, кеды на платформе. Все это довольно смешно смотрелось, потому что я и сейчас то не очень крупная, мягко говоря, а тогда, лет в 13-14, совсем худенькая была. Естественно никакой шапки — не модно же! Глаза подвести черным карандашом обязательно, и тушью маминой ресницы намазать (смеётся).

Я прошла всё это подростковое. Меня только театр и моя семья уберегли от какой-нибудь неблагополучной судьбы.

Именно неблагополучной?

Не знаю. Конец девяностых, спальный район большого города, у пацанов, через одного, пистолет в кармане, ну или нож.

Вот так все серьёзно?

(замечая моё выражение лица, смеётся) Бог уберёг. Вообще, это милый район, очень красивый, там речка, немецкие трёхэтажные домики есть, каштановая аллея. И теперь уже намного спокойнее. Там чудесно детей растить, парки, много зелени.

Расскажите, пожалуйста, историю о том, как Вы принимали участие в праздновании дня рождения Мика Джаггера.

Это произошло почти случайно. Была закрытая вечеринка в Юсуповском дворце. Замечательный фотограф и продюсер Валерий Кацуба делал этот праздник и пригласил меня. Ему нужны были англоговорящие девушка и молодой человек на роли хозяев дворца [Юсупова и Юсуповой]. Функция наша была проста: встречать гостей и направлять их в определенные моменты то в зал, где было балетно-акробатическое представление, то во двор, то ещё куда. Там была большая и интересная программа. Мы красивые ходили целый вечер. Приехали англичане из отеля «Астория», человек 90, на чёрных волгах. Нарядные, восхищенные. Я встречала гостей на лестнице, и всё выглядывала виновника торжества, ведь заготовила целую поздравительную речь! Потом увидела и расцвела. Правда, заговорить с ним получилось только под занавес мероприятия. Я сказала все что хотела, он очень внимательно выслушал меня, поблагодарил, взял за руку и чмокнул в щёку. До сих пор не мою (смеётся).

Чем же он похож на Алису Бруновну Фрейндлих? (В одном из интервью Полина говорила об их сходстве. — прим. ред.)

Это сравнение, скорее, про энергию. Вот скажешь, что-нибудь, а потом… (смеётся) Алиса Бруновна полна энергии, и я не знаю, кто из них более зажигательный, кстати. Бывает такое, когда ты не можешь от человека оторвать глаз. Не только потому, что его знает весь мир или страна, а потому что в нём эта энергия есть.

От Мика Джаггера я вообще не отрывалась тогда и, общаясь с кем-то, следила за ним краем глаза. Так вот, схожи они тем, что от них идёт свет. Это дар, талант или ещё что-то.

Producer: Соня Майкро

Photo: Маша Жемчужина

Interviewer: Маша Шавель

Make-up: София Расова

Style: Настя Ник

Clothes: &Friends Санкт-Петербург, Короленко 2,

Location/accessories: 22.13 GIFT Санкт-Петербург, Большой проспект П.С., 44